Сегодня в региональном правительстве состоялась рабочая встреча губернатора Кировской области Игоря Васильева с участниками ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Встреча прошла в день 35-й годовщины Чернобыльской катастрофы. В отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, взрыв напоминал очень мощную «грязную бомбу» — основным поражающим фактором стало радиоактивное загрязнение.
Блогер Алексей Ульянов написал о катастрофе в ЖЖ:
- В конце апреля 1986 года произошла трагедия в Чернобыле – на самой мощной в СССР АЭС рванул четвертый энергоблок. Реактор был полностью разрушен, и в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ. Авария расценивается как крупнейшая за всю историю ядерной энергетики.
Председатель Кирово-Чепецкого отделения КРО «Союз «Чернобыль» Николай Батин в 1986 году принимал участие в сооружении защитного саркофага. В командировке он вел дневник, где фиксировал свои мысли. Николай Васильевич, передавая мне рукопись, сказал, что он и его коллеги тогда не подозревали об истинных масштабах трагедии. Думали, что скоро в Чернобыле снова будет слышен детский смех и жизнь нормализуется. Более того, когда на четвертом блоке в октябре 1986 года произошел еще один крупный радиоактивный выброс, рабочим на объекте об этом никто не сообщил. Об этом «секретном» ЧП Николай Батин узнал позднее из телефонного разговора с… женой, которая, находясь в Кирово-Чепецке, владела более достоверной информацией.
10 октября 1986 года
И хотя я внутренне был готов к тому, чтобы помочь многострадальному Чернобылю, команда на срочный выезд застала меня врасплох. Еще более неожиданным был мой отъезд для жены детей. Маша дорогой плакала, и я, как мог, утешал ее. Лепил мокрый снег в лицо…
Стоя на вокзальной площади, я думал, что ожидает меня? Насколько мои силы, знания, опыт ускорят работу по ликвидации аварии. Много важных значительных дел, в которых я мог бы принять участие за свои 38 лет, но таки не сделал этого, прошли перед глазами. В жизни каждого из нас должен быть свой ДнепроГЭС, БАМ… Случай дает мне возможность подставить плечо под нелегкую ношу Чернобыля. И вот поезд уносит меня в пелену из дождя и снега, поезд увозит меня в Чернобыль.
11 октября
Вчера у меня кончилась паста в авторучке, и новый стержень оказался черным. Я не люблю черный цвет. Слово «Чернобыль» навело меня на мысль, что оно означает Черная быль – плохая быль, весть… Если верить газетам, «саркофаг» перекрыт, работы идут полным ходом.
12 октября.
На станции Тетерев поезд стоит только минуту и специально для работников, направляемых на ЧАЭС. Автобус довез нас до пионерского лагеря «Голубые озера», где был расположен отдел кадров. Нас быстро оформили, дали выписку на жилье, и вот мы уже на дороге в Чернобыль. Напряженная трасса: непрерывно идут туда и обратно автомобили, автобусы. Напряжение и в словах, и взглядах попутчиков. Все меньше улыбок. Опустевшие поселки с садами, ломящимися от яблок, поля, поросшие бурьяном, фермы с распахнутыми настежь дверьми. И ни души! На обочине надпись: «Заражено». Сам Чернобыль еще более усилил жуткое впечатление: мертвые дома, неубранное с веревок белье… Когда же вернуться сюда люди?..
16 октября
Моя первая смена чуть не стала последней. Дело в том, что предыдущая бригада оставила незаправленным один из кранов. Он начал работать с опозданием. «Всех сниму с работы с самыми плохими характеристиками и тебя в первую очередь!» - угрожал член правительственной комиссии Москвин. Я молчал. Ведь кран хоть и не по моей вине, но простоял.
Сегодня впервые появился на станции дирижабль. С его помощью будут поднимать над АЭС фонари, чтобы работать круглосуточно.
22 октября
Поднялись все в шесть, я встал чуть раньше и успел до общего подъема побриться. Затем все, как обычно. Дорога на станцию. В 9 часов принял смену. Кран Д-20 не работает: вышел из строя привод насосов гидравлики, а это почти смерть. Ликвидировали поломку только в шесть вечера. Кран продолжил работу над реактором, заполняя нутро здания гирляндами из мешков с бетоном, песком и щебнем. Сегодня же началось бетонирование территории у каскадной стенки, установка плит затора и выгородка четвертого блока. Вообще-то сооружение получается грандиозное и зловеще красивое. Мой саркофаг…
На собрании было решено завершить работу на объекте 15 ноября 1986 года. Срок очень напряженный. Ночью я вышел на площадку и обошел все свои краны. Всюду, где только можно, трудились механизмы и люди. Настрой у всех один: как можно быстрее ликвидировать последствия аварии. В эту смену я «схватил» наибольшее облучение – около 3 рентген.
24 октября
Сегодня исполняется ровно две недели моей командировки. Подчиняя себя общему ритму, работая с большим нервным напряжением, могу сказать, что дело по ликвидации последствий аварии идет вперед, и результаты моего вклада (как не скромно!) видны.
26 октября
Ночью долго смотрел на небо. Луна расположена совсем не так, как у нас, в Вятке. А звезды крупные и падают на дирижабль…
29 октября
После окончания смены узнал, что идет «рафик» в Киев. Очень захотелось побывать там. Кроме меня и водителя, все остальные – уезжающие. Когда же моя очередь?
Киев очень красив. Я не коллекционирую улицы, но считаю, что мне удалось побывать в самым красивых местах нашей страны: на Невском в Ленинграде, на улице Горького в Москве, на Дерибасовской в Одессе и вот теперь в Киеве, на Крещатике.
2 ноября
Мне предстоит работать без сна где-то 30 часов. Только бы хватило сил.
3 ноября
Сегодня с утра дождь со снегом. Первый снег Чернобыля. Время неумолимо торопит нас, и вроде бы мы отдаем все силы для завершения работ, но конца пока не видно. Во время монтажа упали две плиты перекрытия… Опять непредвиденная ситуация, как их здесь много!
7 ноября
Я уже получил по «карандашу» более 16 рентген, а после 15 – начинают выводить из зоны. Вечером звонил домой. Маша плачет. Кто-то из наших чепецких, уже вернувшихся, сообщил ей, что 28 октября был большой выброс… Как мог, успокоил. Идет дождь со снегом. Вверху раскачивается аэростат с фонарем, а впереди почти готовый, запечатанный четвертый блок ЧАЭС. Да, скоро домой, но когда?
10 ноября
Ровно месяц я в командировке. Усталость накапливается, бессонница, болит спина. Мне предложили другие работы, менее ответственные и напряженные, но все предложения я отверг. Пока не закончим саркофаг, яиз бункера не уйду.
Скучаю по Маше и детишкам. Осень наводит на грустные размышления. В Чернобыле меня удивляют яблони: листья опали, а ветки так и ломятся от яблок. Днем город, как город, а ночью чернота окон заставляет трудиться еще и еще ответственнее. Дома обмывают сверху и боков, убирают траву и дерн. Наверное, будут селить людей…
